Господь – есть моё назиданье,
и сердце моё только в Нём,
Господь – есть моё ожиданье,
горю только в Нём я огнём.
Пройдут все болезни, невзгоды;
Утешит меня и поймёт.
Любовь пронесу через годы,
И Слово приму - словно мёд.
Пусть плоть говорит – ты отступник!;
взыщу лишь Отца своего,
Он мне и Судья и Заступник,
любовью утешусь Его.
Плотской не ищу я надежды
она в искушеньях мертва.
Бог недал нам грязной одежды,
её нам одел сатана.
Невежества полные чаши,
мы вылили в души свои
И делим всех
НАШИ – НЕ НАШИ;
и ищим
СВОИ – НЕ СВОИ.
Мы дети Христовы отныне,
прими Благодать и живи.
Любовь – это вечное имя,
Его ты собою яви.
Другого служенья не надо,
оно прогорит как свеча,
оно не заслужит награду,
плотским побужденьям уча.
Господь – Ты моё упованье.
Иисус - я к тебе возношусь.
Пусть плоть извергает рыданье,
я только с Тобой остаюсь.
Ты Пастырь мой, Друг и Ревнитель,
В Тебе каждый миг, каждый звук
И только в Тебе мне обитель,
Во мне прибывает – Твой Дух.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
